Маскулинность и феминность в современной моде
‘Yo, fellas, is it gay to question the limits of masculinity?’ — GQ Corporate Lunch, Ep. #74.
Феминизм проделывает большую работу, утверждая равенство полов во всех сферах, и одежда не является исключением. Со времен суфражисток в женском гардеробе появились брюки, футболки, пиджаки, двубортные костюмы, ковбойские сапоги, галстуки и так далее. Не осталось ни одного “сугубо мужского” элемента одежды, надев который женщина выглядела бы странно. Того же нельзя сказать об “исконно женской” одежде — мужской гардероб не пополнился платьями, юбками, боди, или обувью на высоких каблуках. Во главе мужской одежды всё также стоит подчеркивание черт, заложенных еще социальными ролями первобытного общества: силы, выносливости, надежности, способности добывать и содержать, размера пениса. Функция ставится превыше внешнего вида, а если у чего-то объяснения нет, то его необходимо срочно придумать.
В последнее время моим источником вдохновения всё чаще являются женские образы, основанные на “изначально мужской” одежде. И хотя рамки ужё стёрты, в бинарной системе мужчин и женщин такие образы всё еще выглядят вздорным бунтарством, сочетанием двух полярностей. Я стремлюсь воссоздать эти образы на себе, сохранив то неуловимое изменение в силуэте, добавленное женщинами, которое изменяет восприятие мужской одежды: более высокая талия, чуть свободнее крой, и вот линии более не напоминают каменные утесы, теперь это волны, огибающие их — и я не хочу выглядеть как глыба, я хочу выглядеть живым. Я не хочу вешать ярлык “мужчины”, я хочу быть собой. К сожалению, общество с моим мнением пока не соглашается.
Когда женское становится мужским и наоборот?
Кто определяет эти изменения?
Где проходит грань в гендерной принадлежности и почему мы всё еще её ощущаем?
В 1974 Сандра Бем создала Bem’s Open Sex Inventory — тест, нацеленный определить уровень психологической андрогинности. “В психологии, большинство исследований принимает представления индивидуумов о своих гендерных ролях как аксиому. Гендерная роль может быть определена как “ожидание поведения, соответствующего полу”. По сути, тест Бем позволяет оценить мужественность/женственность индивидуума, вне зависимости от его половой принадлежности. Если у испытуемого сильна и маскулинность, и феминность, тогда он считается андрогином, а если ни одна из сторон не развита сильнее другой — неопределившимся. Результаты исследований с использованием этого теста показывают четкую корреляцию между внешностью испытуемых и их результатом.
Важно различать гендерную роль и гендерную идентичность: первое понятие описывает внешние по отношению к человеку социальные ожидания в связи с его полом, второе — внутреннее самоощущение человека как представителя того или иного гендера. Джудит Батлер, теоретик гендера, пишет в своём эссе: “Те, кто не в состоянии соответствовать своей гендерной роли, обычно наказываются. Гендер можно попытаться представить как наследие навязанных ролей и ярлыков, чем предопределенную и исключительную структуру, будь то природную, культурную, или лингвистическую”.
TL;DR: разделение на мужчин и женщин сделано для удобства общества, а тех, кому неудобно, общество не принимает.
Некоторые исследователи отмечают влияние гендерных стереотипов: людям сообщают информацию о гендерных ролях, которая формирует их ожидания от самих себя, и в результате они ведут себя соответственно. Природа не решает, где заканчивается мужчина и начинается женщина, равно как и не определяет, почему розовый свитер из ангоры — это женская вещь, а водолазка из грубой шетландской шерсти — мужская.
Гендер навязывается нам обществом и есть ни что иное как то, чего социум ждёт от человека в зависимости от его внешности.
Мода — это бизнес, а бизнес не станет рубить сук на котором сидит и резко менять дискурс, теряя консервативных покупателей. Она вполне счастлива с положением дел на данный момент и, медленно, но верно, размывает границы между гендерами. Да, пока что редакторы теряют голову от мальчиков в каблуках, но уже чаще звучат претензии к псевдогендерно-нейтральным коллекциям из бесформенной одежды маскулинных силуэтов. Однако мы очень громогласно говорим об отказе от гендера, но при этом юбки или твидовые пиджаки под Шанель парням носить не комильфо. Мы говорим, что создаем унисекс одежду, но выпускаем коллекции худи и оверсайз-пиджаков. Мы сделали женскую моду маскулиннее, но мужской гардероб не стал более феминным, оставшись на том же уровне дозволенности, что и 20 лет назад.
The Rosenrot отвечает на мой вопрос с конвенционального подхода. Женщины в костюмах и мужчины в мини-юбках — это gender bending, прыжок в крайность, в то время как настоящая андрогинность никак не связана с бинарностью и полом.
Лучше всего отношение к новой маскулинности (и в целом реакцию на всё) сформировал главред американского GQ Уилл Уэлч: “Я знаю, кто я такой и ты знаешь, кто ты такой; моё видение себя это то, кем я хочу быть, и я уважаю твое право самовыражаться как тебе угодно”
Человек имеет полное право выглядеть угодным ему образом и при этом ни в малейшей степени не терять своей состоятельности.
Чем больше я думаю про это, тем больше убеждаюсь, что всё так и должно быть. Пока мы не отучимся думать о человеке независимо от пола, говорить “он” и “она” в независимости от самоопределения человека, нестыковки идей в других областях так же будут торчать и обращать на себя внимание. А то, что гендерно-нейтральная одежда основана на мужских силуэтах, лишь подчеркивает силу патриархата в обществе. Однако,
чем мужественность жестче, тем она более хрупка.
aint saint nor laurent yells at cloud starting from 2017.
А еще я эмигрант.
