Об Эмоциональной Стойкости

Disclaimer: это перевод статьи, изначально опубликованной Дереком Гаем в блоге Die, Workwear! Дерек разрешил мне перевести статью на русский и опубликовать в ASNL.

Главными трендами прошлого года были не оверсайз пуховики, патчворк пальто или возрождение сомнительных паттернов типа tie-dye или леопарда. Основной идеей 2019 года стала sustainability — тема осознанного производства и потребления. В весенне-летний сезон многие крупные бренды, например Ralph Lauren и Adidas, извлекли выгоду из растущего потребительского интереса к экологически чистым продуктам, выпустив зеленые поло и кроссовки, изготовленные из океанического мусора и переработанного пластика. К осени 2019, Kering — материнская компания Gucci, Saint Laurent и Brioni и других крупных брендов класса люкс — объявила, что возьмет на себя обязательство быть углерод-нейтральной во всех своих операциях. По указу президента Франции Эммануэля Макрона, Франсуа-Анри Пино — СЕО Kering, — стал лицом кампании, направленной на популяризацию осознанного подхода среди других брендов. Под кампанией, известной как Пакт Моды, подписались более 60 производителей, от H&M и до Hermes. Они утверждают, что внесут значительные изменения в свой бизнес, чтобы помочь достичь экологических целей в трех научно обоснованных областях: достижение углеродной нейтральности к 2050 году, восстановление биологического разнообразия и сохранение океанов за счет сокращения использования одноразового пластика. Однако стоит отметить, что за недостижение поставленных целей не предусмотрено никаких наказаний.

Многое из этого происходит в результате пристального внимания, с которым сталкивается индустрия моды из-за влияния на глобальный климатический кризис. Про модную индустрию ходит много слухов, многие из которых не были тщательно проверены. Принято считать, что почти три пятых годового производства — более 150 миллиардов предметов одежды — оказывается в мусоросжигательных заводах или на свалках в течение нескольких лет после их производства. Это составляет порядка 10% ежегодных выбросов парниковых газов в мире, что больше, чем производят авиация и морское судоходство вместе взятые. Как отмечает Vox, реальных подтверждений этим числам практически нет, хотя индустрия моды и действительно находится в беспорядке. Во всяком случае, мы знаем точно, что в мире слишком много одежды — просто глядя на наши шкафы. Подобные опасения возникали и раньше, хотя и не напрямую по поводу глобального потепления. В XIX веке, когда индустриализация сделала производство более доступным, многие европейцы испытали удивление и тревогу по поводу нового изобилия. Люди беспокоились о том, как правильно пользоваться новообретенными благами, и не перегибать палку в потреблении. Человеческие добродетели, такие как сдержанность и простота, вышли на первый план, и некоторые задались вопросом, не притупит ли количество вещей вокруг их чувства и мироощущение.

Когда речь заходит об устойчивости моды, дискурс принимает предсказуемый оборот, где основное внимание уделяется материальным аспектам: качество производства, материалы, технологии, логистика и переработка отходов. В интервью подкасту Time Sensitive, Габриэла Херст говорит, что опыт взросления на ранчо дал ей более глубокое понимание того спокойствия, которое приходит с осознанием, что вещи вокруг вас не нуждаются в изменении, включая и одежду на ваших плечах. “Я действительно думала о том, почему меня так привлекают качественные вещи. Это потому, что вещи должны быть сделаны на века . Я выросла с вещами, которые были сделаны добротно и надежно, не обязательно с показной точки зрения, но с качественной, утилитарной точки зрения”. Значит, единственное разумное и осознанное противоядие текущей культуре потребления — покупка “вечной” одежды, которую можно носить всю жизнь.

За пределами fast fashion большая часть одежды действительно способна выдержать годы каждодневной носки. Проблема не в том, что в какой-то момент одежда начнет разваливаться, а в том, что она гораздо раньше попадает на блошиные рынки и свалки. Sustainability — это нечто большее, чем подход к производству; это еще и потребительское поведение. В жизненном цикле продукта (проектирование -> производство -> потребление) самое слабое звено находится в конце. Мы выбрасываем вещи задолго до окончания их жизненного цикла, просто потому что они нас не удовлетворяют или разочаровывают.

Американский культуролог и полемик Вэнс Паккард в своей книге 1960 года The Waste Makers популяризировал идею планового устаревания. Он разделил старение на две категории: функциональное и психологическое. Психологическое относится к попыткам маркетологов сделать текущий продукт «старым» в сознании владельца. The Waste Makers написана под влиянием Бернарда Лондона и Эрнеста Элмо Калкинса, которые писали во время Великой Депрессии о том, как заставить американцев снова тратить деньги. Паккард, однако, считал неэтичным намеренно сокращать срок службы продукта в обычные экономические времена, поскольку это приводит к расточительным потребительским расходам и разрушительным экологическим последствиям. Как заставить потребителей заменить абсолютно прекрасные вещи, которые у них уже есть? Представить новый продукт как современный, в отличие от старомодного текущего. Это — так называемое устаревание желанности, пишет он:

В идеале, конечно, лучше всего создать это устаревание в уме, при этом осознанно производя новый, более эффективный продукт. Но в быстро развивающемся современном маркетинге редко когда можно быстро предложить что-то новое. Производитель не может ждать, пока естественное устаревание вещей произведет что-то действительно лучшее. Поэтому он все равно предлагает новое и надеется, что публика отождествит новизну с улучшением. К счастью для него, американцы середины века склонны принимать это на веру.

Экологически чистые поло и кроссовки, которые люди так поспешно пошли покупать, могут через несколько лет оказаться на мусоросжигательных заводах и свалках, потому что их владельцам стало скучно и захотелось чего-то нового. Никакие улучшения в производстве не смогут решить фундаментальные проблемы потребительского поведения. Когда людям становится скучно со знакомыми вещами, они покупают что-то новое. Спустя время им вновь становится скучно, и они опять покупают еще.

В мужской одежде, мы склонны много думать о том, как что-то было сделано: будь то Goodyear welted обувь, свитер из более длинных волокон шерсти или структурированный пиджак. По мере того, как качество вещи растет, становится легче оправдать дорогую покупку, поскольку вы можете себе представить, как будете носить эту вещь в течение многих лет. Если говорить о дизайне в целом, это означает, что люди должны избегать современных тенденций в пользу вневременного, минималистского и универсального. Но этого явно недостаточно. Половина людей, купивших Alden (американский производитель классической обуви) десять лет назад, теперь носят Hoka One One и Salomon. Груды универсальной, минималистичной одежды томятся в шкафах, нетронутые. Большинство предметов одежды, что мы встречаем на барахолках и свалках, все еще прекрасно выполняют свою работу в утилитарном смысле — они покрывают ваше тело и защищают от погоды. Однако в эмоциональном смысле эта одежда несет в себе некий нематериальный дефект.

Поэтому кроме физических параметров одежды, мы должны учитывать еще и эмоциональные. В книге 2008 года “Эмоционально Прочный Дизайн” теоретик осознанного дизайна Джон Чепмен подчеркивает, что “мы являемся потребителями смысла, а не материи”. Эмоциональная долговечность — результат сложного набора условий, которые управляют нами и влияют на наше материальное потребление. В статье 2009 года, опубликованной в журнале Design Issues, Чепмен пишет:

Процесс потребления мотивирован эмоциями, и речь идет о гораздо большем, чем просто покупка новых, более блестящих вещей. Это путешествие к идеальному (или желаемому) Я, которое, проходя через периоды желания и разочарования, превращается в кажущийся бесконечным процесс последовательного разрушения. Материальные артефакты, таким образом, могут быть описаны как иллюстрация постоянных стремлений индивида, необходимые для описания нашего существования. Собственность — символ того, что мы есть, чем мы были, и чем пытаемся стать, а также и архаический способ принадлежности, позволяющий потребителю соотносить себя с качествами собственности. Таким образом, потребители притягиваются к объектам, которыми они подсознательно стремятся стать — вещь, которой вы обладаете, определяет судьбу, которую вы преследуете. Таким образом, вещи — это не только утилитарность, но и важные признаки и индикаторы человеческих взаимоотношений.

Об эмоциональной долговечности вещей сложно говорить, потому что это связано с чувствами и, следовательно, трудно поддается измерению. Но что более важно, эмоциональная долговечность связана с опытом, который вы пережили с объектами вокруг вас. В некотором смысле это просто еще один способ сказать: “покупай меньше, покупай лучше”, но он подчеркивает, что самое важное измерение качества — субъективное и очень личное. На StyleForum есть раздел под названием “Тема Удовлетворенности”, который не столько об антипотребительстве, сколько о предметах, которые нас восхищают — вещах, которые мы любим носить, удивительных сочетаниях приводящих в восторг, и одежде, которая просто дарит нам радость. В теме есть истории о самой разнообразной одежде: от классики до авангарда, от дорогой до доступной. Она полна историями о людях, которые ценят то, что у них есть.

Как отмечает Чепмен, до недавнего времени “осознанный дизайн редко затрагивал фундаментальные вопросы, такие как значение и место продуктов в нашей жизни или вклад материальных благ в человеческие усилия. Дискуссии должны быть открытыми, плюралистическими, чтобы сделать жизненный опыт осознаннее. Хотя один из ответов культуре потребления — аскетичность, не все из нас могут повернуть свою жизнь к такому минимализму. Кроме того, недостаточно сказать людям, чтобы они перестали следовать трендам, купив все, что считается вечным, минималистичным или универсальным — слишком часто в последнее время эти термины лишь являются частью нового тренда. Необходим более целостный подход к долговечности, который учитывает физическую и эмоциональную составляющие вещей.

В то время как Чэпмен и Паккард лишь кратко касаются моды, мы можем использовать их концепции, чтобы поразмышлять о том, как покупать одежду, которую мы в конечном итоге будем ценить и любить. Самое главное здесь то, что процесс этот глубоко личный — каждый из нас самостоятельно находит то, что резонирует с ним. Но вот некоторые идеи о том, как приобрести вещи с большей эмоциональной стойкостью, которые я набросал, используя концепции Чепмена и мой опыт создания гардероба.

Смотрите за пределы материального: мода — это о символизме. Как отмечает Чепмен, “мы — потребители смысла, а не материи”. Вещи в моем гардеробе, которые я ценю больше всего, как правило, имеют нарратив. Мне очень нравятся отцовские часы, которые он подарил мне лет десять назад. Я питаю слабость к культуре Lo Head, потому что я вырос с друзьями в этой сцене. Мне также очень нравится носить определенную одежду просто потому, что я купил ее у людей, которые мне нравятся — куртки Steed, ботинки Nicholas Templeman, джинсы 3sixteen и так далее. За каждым элементом мужского гардероба стоит такая богатая история, что мне нравится носить некоторые вещи просто из-за этого. Есть что-то успокаивающее в рубашках из оксфорда, шетландских и аранских свитерах, твидовых пиджаках и кожаных ботинках. Этот комфорт исходит не только от самой одежды.

И напротив, когда идея одежды не выходит за рамки конкретного предмета, который вы держите в руках, привлекательность может быстро исчезнуть. Иногда привлекательность зависит только от ценника. Или речь идёт о новомодных техноволокнах или конструкции. Когда речь идет только о физическом объекте и ни о чем другом, легко обнаружить все новшества спустя несколько дней носки. После это становится скучным.

Научитесь сопереживать: в 1873 году немецкий философ Роберт Вишер ввел слово Einfühlung в свою докторскую диссертацию по эстетике. Термин, который позже был популяризирован Теодором Липпсом — философом, которым восхищался Фрейд — буквально переводится как эмпатия, но означает гораздо больше. Вишер и Липпс утверждали, что способность человека оценить объект зависит от его способности проецировать себя на этот объект. Вы должны ощутить объект и почувствовать эмоции, которые были заложены дизайнером при создании. Einfühlung расширяет понятие эмпатии от просто нашей способности делиться эмоциями с людьми до нашей внутренней способности глубже взаимодействовать с окружающим миром.

На самом базовом уровне, одежда должна возбуждать. Рациональный подход — материалы, качество, долговечность и ценность, — это одно, но если одежда не заставит вас чувствовать себя круто и стильно, когда вы ее надеваете, она будет иметь мало значения в вашем гардеробе. “В текущей ситуации, большинству потребительских товаров не хватает изощренности и многоуровневой сложности для того, чтобы эта степень эмпатии могла вырасти”, — считает Чепмен. “Большинство потребительских товаров отказываются от своей истинной сути ради мимолетного взгляда, в то же самое время редко доставляя обещанные перемены в жизни владельца. Выбрасывание в данном случае — не более чем результат неудачных отношений между пользователем и объектом, когда недостаточное сочувствие привело к поверхностному отказу одного от другого”.

Покупайте вещи, которые хорошо стареют: легче ценить что-то, когда вам нравится, как этот предмет выглядит в результате носки или даже неправильного использования (однако это не всегда возможно и зависит от эстетики). Рабочая одежда часто выглядит лучше, когда изнашивается, в то время как более классическая, сшитая на заказ, обычно выглядит лучше, когда она новая. Замша, например, легко впитывает грязь и масляные пятна. На куртке Levi’s вы будете радоваться патине. Но если это Loro Piana или Cucinelli, легко расстроиться, заметив невыводимое пятно. Покупая что-то, задумывайтесь, как изменится материал со временем и в ходе использования.

Создание привязанности: если вещи еще не содержат в себе многоуровневой сложности и смысла, можно создать свои собственные. Один из критических моментов чрезмерного дизайна заключается в том, что он не оставляет достаточно места для фантазии пользователя. Значения объектов могут значительно изменяться при использовании, оставляя шанс для случайных открытий, событий и близости. Вы можете любить свою старую студенческую толстовку, потому что она напоминает вам, как вы готовились к экзаменам, сидя в библиотеке. Или наслаждаться курткой, потому что объехали в ней пол-мира. Привлекательность джинс из необработанного денима — настолько жестких и неудобных, насколько это возможно поначалу, — заключается в том, что они становятся психологически удобными, как только становятся близки. Когда пользователи делятся личной историей с предметом — от того, как он был приобретен, до того, как он носится и поддерживается, — они с меньшей вероятностью выбрасывают его.

Некоторые объекты лучше других помогают построить эту связь. Мне нравится, как надо замачивать необработанный деним, полировать ботинки из натуральной кожи и чистить сшитую на заказ одежду. Некоторые люди ненавидят винтажные ручки-перья, потому что они могут быть дорогостоящими и ненадежными, но я люблю их по тем же причинам. Перья могут протекать, легко повреждаться и часто не имеют большого объема чернил. Каждое перо отличается в зависимости от того, как оно изпользовалось на протяжении многих лет. Однако такого рода причуды оставляют место для открытий. Ручка Bic — это скучно. Чепмен пишет:

Неочевидные интерфейсы предлагают пользователям сложные, более искусные сценарии, которые необходимо изучать и осваивать — в противоположность бессознательно простой, кормящейся с ложки манеры потребления; к ремесленному взаимодействию, в котором навык и мастерство обращения с объектом приобретается в течение времени. Еще одно преимущество неочевидных взаимодействий заключается в том, что они замедляют нас, создавая то, что Эцио Манцини называет “островками медлительности”, которые позволяют нам думать, переживать и переоценивать. Отношения между человеком и предметом становятся эволюционными, обмен обратной связью создает иллюзию взаимного роста. Конечно, подобное взаимодействие не универсально. [ … ] Тем не менее, альтернативные способы лишь служат нам напоминанием о том, что, возможно, бесконечный поток стремлений нового времени непреднамеренно лишил мир его очарования.

Установите реалистичные ожидания: мода часто таргетируется нам обещаниями изменить жизнь к лучшему. Потребители покупают новую одежду основываясь на ожиданиях, только чтобы понять, что их жизнь осталась без изменений. Важно понимать, что одежда — это только одежда, и она не определяет ваше существование. “Привязанность может быть контрпродуктивной, поскольку она поднимает уровень ожиданий внутри пользователя до точки, которая часто недостижима”, — предупреждает Чепмен. “Когда пользователи не чувствуют эмоциональной связи с продуктом, они воспринимают его более благоприятно из-за отсутствия неоправдавшихся ожиданий.”

По аналогии, это абсолютно нормально — разлюбить какой-то предмет и двигаться дальше. Даже любовь между двумя людьми — которая является более богатым двусторонним эмоциональным обменом, — может исчезнуть, как только пройдёт блеск новизны. “Действительно, любовь между субъектом и объектом часто преходяща и редко вечна”, — пишет Чепмен. “С другой стороны, то же самое можно сказать и о межчеловеческих отношениях, которые порой характеризуются одинаковой степенью нестабильности и хрупкости, и не всегда отличаются”. Некоторым людям повезло, и они нашли свой стиль, но не думаю, что стоит всегда придерживаться одного гардероба. Это может также оказаться завышенным ожиданием по отношению к себе, которое приведет только к разочарованию. Для того, чтобы настроить своё эмоциональное восприятие вещей, может потребоваться несколько циклов покупки и использования, и это нормально.

В конечном счете, когда вещи остаются в наших шкафах, речь идет не только о том, выдержали ли они испытание модой или временем. Важно, заставляют ли они нас чувствовать себя сегодня так же хорошо, как когда мы впервые их надели. Задача состоит в том, чтобы перейти от “фазы медового месяца”, которую мы проживаем с каждым новым предметом, к более длительному, богатому и эмоционально резонансному периоду осознания ценности. Пару месяцев назад Рейчел Ташджян написала статью для GQ под названием “Самая Осознанная Идея в Моде — это Личный Стиль”. “Личный стиль, а не мода, имеет наибольшую ценность для индивида: он позволяет вам инвестировать в себя, а не в кучу идей о том, кем вы могли бы быть или должны хотеть быть. Личный гардероб каким-то образом вышел из фокуса: отчасти потому что многие люди, которых вы видите в модной индустрии, лишь заимствуют вещи, а не действительно ими владеют, носят и любят, а отчасти потому что мы привыкли полагаться на культуру безостановочной новизны. Мы приучили себя, что одежда может принести чувство радости, только когда мы надеваем ее в первый раз. Но есть способы научиться любить что-то каждый раз, когда вы это надеваете. Настоящий тест для меня: могу ли я что-то надеть, забыть об этом на большую часть дня, вспомнить, что на мне надето в 4 часа дня, и улыбнуться? Если предмет одежды действительно классный, то — и я обещаю вам это, — окружающие не думают: “Я не могу поверить, что он снова надел этот пиджак”. Они думают о том, как круто это смотрится на тебе — и о том, как они завидуют тому, что у тебя есть подпись, что ты одеваешься так, словно действительно знаешь себя”.